— Поднимитесь, — произнес я.

Проговорил сдержанно, но вместе с тем уверенно. Давая понять пришлым, что привык отдавать приказы. И самое главное — уверен, что эти приказы будут исполнены немедленно.

Старейшину Бонваля убеждать особо было не надо. По его взгляду понятно, что проникся. Да и на лицах его спутников все тоже написано. Видимо, уже уяснили себе, что новый маркграф, хоть и молод, но уже успел завоевать уважение своих людей.

Когда крестьяне поднялись с колен, я обратился к старейшине Бонваля:

— Твое имя?

— Якоб Седой, ваше сиятельство, — с глубоким поклоном представился старейшина.

— Седой и — всё? — переспросил я.

— Меня уже так давно кличут, — улыбнулся в усы старик, шевелюра и борода которого были действительно белы, как снег. — Так давно, что уже и сам привык к этому имени, а старое позабыл… Будто и не было его никогда.

Слегка повернув голову в сторону своих спутников, он добавил:

— Почитай, мы все здесь такие…

Старейшины и старосты оживились и согласно закивали, бубня что-то одобрительное.

— Судя по выговору, родился ты в других местах? — задал я следующий вопрос.

— Да, ваше сиятельство, — кивнул старик. — С востока моя семья. С караваном прибыли. Еще мальчонкой совсем был, когда папка и мамка решили осесть в этих землях…

— А откуда именно прибыли? — не сдавался я, хотя, судя по его взгляду, старику явно хотелось оставить свою биографию в секрете.

— Из Скалиграда, — произнес он нехотя. Судя по спокойным лицам его спутников, для них эта информация не являлась новостью. — Небольшое княжество рядом с Бурегорьем.

По сути, эта информация мне была ни к чему. И так понятно, что большинство обитателей моей марки — это переселенцы из других стран. Либо беглецы, либо простые землепашцы из свободных, решившие начать новую жизнь на новом месте.

Просто нужно было заполнить небольшую паузу, которая мне была нужна для изучения энергосистем всех новоприбывших. Пока этот Якоб Седой говорил, я закончил сканировать последнего крестьянина на предмет магического дара и, ничего не обнаружив, задал следующий вопрос:

— Сколько деревень вы представляете?

— Три, — ответил Якоб и начал перечислять: — Бонваль, Божоли и Клерво.

— А ваш барон был зажиточным вельможей, — уважительно произнес я и, прищурившись, добавил: — Да и по вам видно, что не сильно притеснял своих крестьян.

Якоба Седого мои слова не особо смутили. Как, собственно, и его спутников. Они явно были готовы к такому повороту событий.

— Вы правы, ваше сиятельство, — произнес Якоб Седой. — Барон ди Феста, хоть и строг был, но особо не лютовал. В три шкуры с крестьян не драл, но и о себе не забывал. Знал, что мы не сервы, а люди свободные. Станет жизнь невмоготу, соберемся и уйдем к другому хозяину. Только вот все изменилось с приходом Багряных.

На лица крестьян наползла тень. Якоб же, сцепив зубы продолжил:

— Много горя принесли в наши семьи эти поганые демонопоклонники. И барон ди Феста ничего не сделал, чтобы защитить нас. А в конце еще и сбежал вместе с последним гарнизоном Красных плащей. Многих наших молодых парней увел с собой… Так что выходит, он нас бросил, да еще и ограбив напоследок. Лошадей и скотину забрали… Запасы еды на зиму… Все почти выгребли. Этой зимой многие из наших умерли с голоду. Мы, когда услышали, что новый маркграф де Валье прибыл сюда, так сразу же поспешили к вам навстречу, чтобы поклониться и узнать, что нам делать дальше.

После этих слов Якоб Седой снова глубоко поклонился, и его примеру последовали остальные крестьяне.

— Что же, — произнес я довольно громко. — Придя ко мне, вы поступили мудро. И вы правы — я, волею его величества Карла Третьего, отныне господин этого края, и мое слово здесь закон. Что же касается вашего бывшего господина… Барон ди Феста, снюхавшись с аталийцами, стал предателем и потерял право владеть баронством. Его земли теперь мои, равно как и деревни, что находятся на ней. Вы же, как законопослушные жители маркграфства, можете быть спокойны. Никто у вас ваши дома не отберет. Вы теперь под моей защитой. Вашего уклада рушить тоже не буду, если, конечно, он не нарушает закон. Но об этом мы подробней поговорим уже завтра. А сейчас вы должны отдохнуть после дороги.

После моих слов на лицах стариков сияли улыбки облегчения. Особенно светилась физиономия Якоба Седого. Мол, всё сделано правильно!

На ночевку в наш лагерь старейшин никто впускать не собирался. Так что они, обустроив стоянку, расположились на берегу реки. В городе ночевать они не захотели. И я их понимал.

Я бы мог с ними поговорить более подробно еще вечером того же дня, но решил дать им время на отдых, а также присмотреться к новой власти. Пусть поймут, что все серьезно. И старики воспользовались этой паузой в полной мере.

Сперва они побывали в центре города, который, благодаря моим людям, немного ожил и преобразился. Там же старики посетили шатер жреца, где тот временно, пока не будет приведен в порядок храм, проводил короткие службы. Затем издалека осмотрели стены крепости, где велись восстановительные работы. С опаской заглянули в походный госпиталь, в котором мои лекари посменно принимали больных. Прошлись по одной из центральных площадей, где под руководством моего сенешаля уже сбивались однотипные торговые ряды, в которых местные и пришлые торговцы смогут арендовать прилавки с навесами.

Явно впечатленные происходящими изменениями в городе, старейшины вернулись к себе на стоянку и потом почти до середины ночи долго обсуждали между собой увиденное.

В отсутствие Вайры роль моего шпиона выполняла Селина. Она потом перед сном пересказала мне все разговоры крестьян. Внимательно ее выслушав, я понял, что все было сделано правильно. Старики явно были приятно впечатлены действиями нового маркграфа. А ведь это еще только первый день. Завтра я расскажу им о своих планах.

И уже потом тет-а-тет переговорю с Якобом Седым. Уверен, старик должен кое-что знать о делах своего бывшего господина…

Глава 13

Встреча со всеми старейшинами состоялась утром следующего дня. Мои гости выглядели свежими и отдохнувшими. На лицах многих из них играли улыбки. Это льюнари постаралась. Помогла старикам хорошо выспаться. Плюс каждому во сне аккуратно провела внушения о новой власти. Не удивительно, что сегодня старики смотрели на меня без опаски.

Беседа затянулась до самого обеда. Сперва они отвечали на мои вопросы о своих деревнях, о земле, о людях, об урожае. В общем, стандартные вопросы, которые должны были прозвучать в подобной ситуации. Старики были опытными плакальщиками и отвечали примерно так же, как отвечал шевалье Дюваль, когда мы встретились с ним в первый раз.

В двух словах — в деревнях всё было плохо. Всему виной, естественно, были аталийцы. Багряные были обвинены во всех смертных грехах.

Очень удобно, кстати… Град побил пшеницу — Багряные виноваты. Засуха — снова они. Половина деревни животами маются — Красные плащи за то ответственны. Не останови Якоб Седой своих коллег, неизвестно, до чего они бы договорились.

Закончив прибедняться, деды замолчали и в ожидании уставились на меня. Я же перевел взгляд на своего сенешаля и кивнул, мол, можешь говорить. И Ганс, с легкой улыбкой развернув пухлый свиток, начал зачитывать основные тезисы нашего плана, над которым нам пришлось просидеть не одну ночь.

Когда Ганс закончил читать, в шатре, где проходила наша встреча, повисла звенящая тишина. А спустя несколько мгновений на нас обрушился нескончаемый поток вопросов, на которые Ганс, а иногда и я сам, давал подробные ответы.

В общем и целом, старики остались довольны. Особенно зашел на ура главный тезис об освобождении от налогов на три года. К слову, к новости о большом количестве переселенцев из долины и выделении им земли старосты, к моему удивлению, отнеслись положительно. Скажу больше, это известие их даже обрадовало. Некоторые, уже даже не стесняясь меня, затеяли между собой разговоры и споры, кому из них и сколько достанется крестьянских семей.